«Страстной цикл» Николая Ге, написанный им в последние годы жизни, — свидетельство подлинного прорыва, предвосхитившего художественные искания XX столетия. Прославившийся академическими полотнами, самый старший по возрасту среди передвижников Ге достигает в картинах «Распятие» (1892) и «Голгофа» (1893, обе — Государственная Третьяковская галерея) невероятной свободы в интерпретации евангельских сюжетов. <br> «Голгофа», написанная в один год со знаменитым «Криком» Эдварда Мунка, производит поистине ошеломляющее впечатление и на первый взгляд кажется неоконченной. Но формальная раскрепощенность, необычность композиции, экспрессия живописной манеры — это способы максимального вовлечения зрителя, который должен всей душой почувствовать то, что увидел и захотел выразить художник. Как и в других картинах «Страстного цикла», Христос на полотне — не богочеловек, а страдающая и охваченная ужасом душа, взывающая к господу: «О Боже, зачем ты меня оставил!» Озверевший от страха разбойник, юноша с бессильно поникшей головой, напоминающий мальчиков «голубого» периода Пабло Пикассо, случившегося десятилетием позже, безжалостная длань слева, пугающая тень справа, «молниеносные переделки линий, проведенные рукой, не знающей колебаний» — все это, по словам Сергея Романовича, отражает «глубокую убежденность и веру, которыми движется… существо художника». Неортодоксальная интерпретация одного из самых страшных моментов земной жизни Спасителя призвана заново открыть для людей Христа и христианство, которое, по словам Льва Толстого, «сделали домашним, карманным» и которое вдруг «начинает развертываться во всем своем громадном, ужасающем… разрушающем все их [людей] устройство, значении». <br> <br> Прогуляться по Третьяковке со Шнуровым? Такого вы точно не ждали! Приглашаем вас на экскурсии в компании директора музея Зельфиры Трегуловой и Сергея Шнурова. Какая любимая картина у Шнура? Какие секреты известных шедевров раскроет директор Третьяковки? Смотрите проект «Третьяковка со Шнуром». Билеты не нужны!